Ежедневно днём Ачинск патрулируют два автомобиля с двумя полицейскими, ночью – три. Они следят за общественным порядком, убирают пьяных с улиц, выезжают на вызовы. Захотелось поближе узнать работу этого подразделения ППС.
Знакомимся: Евгений Василюк – в полиции 4 года, Семён Казаков – 6,5. Оба устроились сюда после демобилизации из армии. За окнами – субботний день, куда-то спешат люди... Едем медленно, чтобы разглядеть всё происходящее вокруг. У ребят привычный, сотни раз проверенный маршрут – заезжаем и во дворы микрорайонов. Впервые замечаю, как грязно и серо после зимы выглядит город:
– Говорят, что недавно вы помогли раскрыть грабёж. Расскажите…
– Был такой случай. Нам передали по рации, что белым днём ограбили мужчину: сняли с него дублёнку, забрав телефон. Передали и приметы предполагаемого преступника. Вовремя в компании заметили парня в … дублёнке, похожей на украденную. Подъехали, поинтересовались, откуда взял. Отвечает: «Куртка грязная, вот и пришлось сменить одежду, пока она стирается». Переглянулись: «По приметам точно он!» Пытался оказать сопротивление, но задержали.
Тут машина останавливается, мои попутчики быстро выходят и направляются к мужчине, идущему странной походкой. Просят предъявить документы. Выясняется, что он не пьян, а идёт так странно потому, что инвалид. Извиняются.
– А что каждый должен иметь при себе документы, выходя на улицу? – удивляюсь я.
– Каждый, хотя бы копию паспорта.
– Раньше вы так представляли свою работу?
– Более романтичной. Но из полиции уходить не собираемся: получим высшее образование, а со временем – и более интересную работу.
Замечаем роящегося в мусорном баке бомжа.
– Не ваш клиент?
– Таких не берём: куда их потом девать, да и общественный порядок он не нарушает: просто добывает себе пропитание. Бомжи к лету выбираются из подвалов. Пополняет их наш центр реабилитации бывших заключённых: стоит постояльцу нарушить заведённый там порядок – вмиг оказывается на улице.
Вызов по рации: поступил звонок из общежития 3-го микрорайона: двое мужчин на этаже распивают спиртное и нецензурно выражаются.
Семён говорит: «Дежурства редко обходятся без звонков оттуда. Сейчас по новым правилам, если человек, имеющий регистрацию в общежитии, пьёт на этаже – забирать его мы не имеем права».
Всё же едем туда. Полицейские и я следом обходим этаж: грязно, валяется мусор, но тихо. Стучим в квартиру женщины, звонившей в полицию. Она объясняет: «Два каких-то тувинца пили на площадке. Пошли вон в ту сторону!»
Там, конечно, уже никого нет.
– Какие самые спокойные районы города? – спрашиваю у патрульных постовых.
– Микрорайоны «Авиатор» и восьмой. Там меньше всего происходит семейных разборок.
– А когда у вас больше всего работы?
– Во время и после праздников, особенно Нового года. Драки под «пьяную лавочку». Муж бьёт жену, жена – мужа. Причём всем, что под руку попадёт.
Вновь ездим по городу. Почти три часа дня. Один из парней поглядывает на время:
– Вы простите, но мы в машине с 8 часов утра. Есть уже хочется.
Но мечты о еде прерывает сообщение пешего патруля: задержан подозрительный пьяный мужчина. Один из ребят обыскивает изрядно подвыпившего человека, подозрительных предметов при нём нет, и паспорт при себе. В специальное отделение машины он садится сам: «Сейчас доставим в полицию для оформления», – при этом объясняют мне. И тут же проверяют «пассажира» по базе данных: есть ли судимости, штрафы за административные нарушения?
Даже за эти два часа удалось понять, что у полицейских патрульно-постовой службы – нелёгкая работа. А если бы их вообще не было?