Накануне судебного заседания на Ачинск в ночь обрушился ливень, небо разрывали молнии. Верхушки тополей ураган шатал так сильно, что казалось, они вот-вот сломаются и упадут на землю. А на утро – яркое солнце и тишина. Я подумал: не так ли происходит в жизни? Шумим, шумим, а потом всё забываем и уже не хочется плохих воспоминаний – они раздражают.
Утром в горсуде началось рассмотрение уголовного дела Сергея Хворостова. Перед началом ваш корреспондент побеседовал с вдовой убившего себя из ружья школьного учителя – Оксаной Островской.
– Верите в оправдание Сергея?
– Я добивалась, и буду добиваться оправдания. У нас не было тайн, мы прожили 22 года. Он не курил и вообще в последнее время не пил спиртного, занимался спортом. Сказал, что его вынудили написать объяснение о том, что приобрёл и хранил при себе наркотик. Оговорил себя. Был подавлен психологически: не понимал, что происходит, кто и за что его подставил. Мы оба пошли в полицию к оперативнику наркоотдела, чтобы разобраться в ситуации, но с нами никто разговаривать и брать новых объяснений не стал. А первоначальные показания потом легли в основу обвинения. Меня убеждали дать согласие на прекращение дела в связи со смертью Сергея, но я против. Считаю, что суд должен решить судьбу дела. Я наняла другого адвоката, устала сама от всего этого кошмара!
Суд и делоСудебное следствие началось без участия брата погибшего, который также настаивает на реабилитации Сергея Николаевича. Он не явился в суд из-за серьёзной причины. Непонятно, почему свидетелями выступают два оперативника, которые проводили оперативное мероприятие – «наблюдение» без спецсредств (видео или фотосъёмки), без представителей общественности. Они собирали компромат против Сергея по одному лишь телефонному звонку своего информатора, имя его в суде не звучит. Кто он?
А свидетели кто?..После оглашения обвинения начат допрос свидетелей. У гособвинителя вопросов к ним почти не было. Ситуация пиковая. По закону задача судебного следствия – это установление события преступления или его отсутствие. Оценку доказательствам судья даёт в приговоре. Почти два часа допрашивала оперативных сотрудников наркоотдела адвокат Татьяна Зырянова. На вполне конкретные вопросы по делу звучали дежурные фразы. А когда исследовались материалы дела, они, в зале суда на одной скамье со вдовой, о чём-то шептались и улыбались. Это поразило больше всего.
Странно и другое. В обвинительном заключении в качестве лиц, которые подлежат обязательному вызову и допросу в суд, следователь не указал фамилию Владимира Альянова. Напомним, он сначала дал показания против Сергея, заявив, что продал ему наркотическое средство. Позже, когда узнал, что Сергей Николаевич, его бывший учитель, застрелил себя из ружья, пришёл к следователю и заявил, что оговорил Хворостова под давлением оперативников. За ложные показания для свидетеля существует уголовная ответственность. Так вот, по материалам дела Альянов к ней не привлечён. Защитник Зырянова настаивает на вызове Альянова в суд для допроса. Но здесь есть тонкость в УПК. Вызову подлежат только те лица, которые указаны в обвинительном заключении. Защита тоже имеет право заявлять о допросе свидетелей, помимо тех, кто обозначен в обвинительном заключении. Но… защита сама обязана обеспечить их явку в суд. А где сейчас этот Альянов?.. Даже оперативникам неизвестно, хотя они заявили, что он тоже скоро сядет в тюрьму, за ним ведётся наблюдение. Потом один из них заявил, что это вообще не Альянов, а другое лицо!!! Но в деле имеется копия паспорта этого свидетеля, и другие фотографии с его участием при проведении следственных действий. Как это понимать? И какую истину без допроса этого свидетеля может установить суд?
Вопросы к адвокату Татьяне Зыряновой.
– Как Вы относитесь к обвинению?
– Для меня в этом деле всё очевидно. Давайте дождёмся судебного приговора. Суд должен соблюдать равноправие сторон (и защиты, и обвинения), это государственный орган.
– На Вас оказывалось какое-либо давление со стороны следствия?
– Не оказывалось, и не могло оказываться: я не тот адвокат, на которого можно давить. Я верю тому, о чём мне сообщает доверитель. Задача следствия, коль предъявлено обвинение в преступлении, его доказать. Конституционную гарантию о презумпции невиновности в России, слава Богу, депутаты Госдумы ещё не отменили. Разные обстоятельства бывают, когда человека «ломают» ещё до поступления материалов ОРМ следователю, и он там что-то пишет и подписывает.
За бумагами всегда стоит человек и его судьба. Не нужно об этом забывать. Сколько есть примеров, когда сотрудники наркослужбы становились уголовниками, участвующими в незаконном обороте наркотиков, подставляя при этом нормальных граждан. На мой взгляд, поэтому и наркоконтроль прекратил существование, а отдельные его сотрудники перешли на службу в полицию.
После первого заседания мой вопрос Оксане Островской.
– Что думаете о суде?
– Меня судья не слышит. Одни предупреждения. Судья мне говорит о каких-то законах, конституционных постановлениях, но я в этом ничего не понимаю. Кажется, что судья на стороне оперативников. Мне Сергея никто не вернёт.
***
Судебное следствие продолжается. О том, к чему придёт судья – виновности или невиновности Сергея Хворостова, – «НП» расскажет после приговора.